Вы не вошли.
- Темы: Активные | Без ответов
Страницы 1
#1 07.12.2009 01:43:45
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Садизм в дореволюционнои России
ПЕТР ПЕРВЫЙ КАК ОБРАЗЧИК ПАТОЛОГИЧЕСКОГО САДИСТА.
( выдержки из книги Н. Евреинова “История телесных наказаний в России”, С. - Петербург, 1913 г. )
“Известна коллекция дубинок Петра Первого, которыми он наказывал даже самих чиновников.
Не раз испытал на себе и князь Меньшиков тяжелую руку Монарха. Однажды за то, что Меньшиков посмел танцевать в сабле, Петр так сильно ударил своего любимца, что у того брызнула кровь. В другой раз он его бил по лицу, пока тот не упал замертво ; Лефорта за несвоевременный совет Царь оттолкнул от себя кулаком ; его же Петр бросил на пол и топтал ногами. Он дал пощечину одному боярину, который посмел лишь посоветовать в отсутствии Петра оставить управлять в Москве Шереметева. Случалось, что в гневе Царь забивал насмерть непокорных. Поплатился, например, жизнью придворный служитель, не успевший снять перед Монархом шляпы - его хватила по голове знаменитая дубинка. Та же участь постигла одного солдата за кражу куска меди в горевшей церкви.
Монарху, по - видимому, доставляло иногда особое удовольствие самому разделываться со своими врагами. Так, если верить Корбу, он собственноручно казнил 80 стрельцов, заставив боярина Плетнева держать при этом преступников за волосы.
Хладнокровно разделался великий преобразователь и со своим сыном, сам присутствуя и допрашивая его во время пыток в Трубецком бастионе. Ни жалости, ни сострадания не знал этот суровый человек !…Посажению на кол подвергся один из главных участников заговора Царевича Алексея майор Глебов. В 1721 году за упорство в расколе и за бунт жителей г. Торовца ( в Сибири ) Петр велел почти всех поголовно сажать на кол, и до сих пор в память этого события торовичан зовут коловичами.
Женщин при нем секли наравне с мужчинами. Приревновав свою любовницу, дочь сенатора, юстиц - коллегии Президента, графа Матвея Артамоновича Матвеева, Петр прибил ее на чердаке в Екатерингофе и, против воли родителей, выдал замуж за Румянцева. Жестоко высекли публично кнутом и одну знатную даму из фамилии Троекуровых, замешанную в заговоре Царевича Алексея. По этому же делу дочь старого князя Прозоровского, супругу князя Голицина, разложили на пыточном дворе в Преображенском, обнажили ей спину, окружили сотней солдат и очень больно избили батогами. Без всякого суда, по одному приказу Монарха, немало знатных красавиц подверглось тяжелому позору и сечению.
Императрица сильно благоволила некоему Монсу ; подозревали даже черезчур близкие между ними отношения. Монса арестовали и отрубили ему голову. Сестру же Монса - генеральшу Балк - заподозренную в помощи брату, привели на Сенатскую площадь, в Петербурге, обнажили и ударили 4 раза кнутом.
Не поцеремонился Петр и с самой красивой и привлекательной женщиной при дворе - фрейлиной Марией Гамильтон. Несомненно, Петр наделял ее милостями ; весьма вероятно, что между ними существовала и связь, но… Гамильтон сошлась с императорским денщиком Орловым.
Нужно заметить, что в то время денщики при дворе были очень влиятельные люди. Их набирали из незнатных, но красивых и видных дворян. Они исправляли самые различные обязанности : должны были служить при столе Государя, исполняли роль палачей, секли палками сенаторов и знатных вельмож, а также разведывали о действиях Генерал - губернаторов и военных начальников. <…>
Итак, денщики при дворе в то время имели большую власть и для знатной дамы было не унизительно сойтись с таким человеком, тем более, если он был молод, красив и был страстным любовником.
У Гамильтон родился от Орлова ребенок. Она его умертвила и при помощи служанки скрыла следы преступления. Но при дворе стали ходить разные слухи. Орлов много раз допрашивал свою любовницу. Она всякий раз отнекивалась, приписывая нездоровье меструациям. Совершенно неожиданно все дело выплыло наружу.
У Царя пропала важная бумага ; он заподозрил Орлова, призвал его к себе и стал допрашивать. Скоро выяснилась его полнейшая невинность, но зато открылась его связь с фрейлиной Гамильтон. Пошли расспросы и пытки.
По подозрению в убийстве младенца и краже у Императрицы драгоценностей Марию арестовали и пытали два раза. Сам Царь допрашивал свою бывшую любовницу. По существовавшим законам ее следовало обезглавить.
Казнь была назначена на Троицкой площади. Гамильтон, ожидая помилования, нарядилась в белое шелковое платье с черными лентами. Когда явился Император, она бросилась умолять его о пощаде ; но тот шепнул что - то палачу, отвернулся, и голова преступницы скатилась на землю. Петр поднял ее, поцеловал, перекрестился и уехал. Голова эта положена была в спирт и долго сохранялась в Академии Наук. Так расправлялся монарх с бывшими любовницами.
Порой, ради оригинальности или для забавы, великий преобразователь придумывал удивительно странные наказания. Он выдал насильно замуж одну девушку за своего денщика. Та все уклонялась от ласк нелюбимого мужа под предлогом, что у нее болят зубы. Петр узнал об этом. “У тебя болит зуб ?” - обратился он к женщине, - “Давай, я его вылечу !” и вытащил совершенно здоровый зуб.
В дни великих празднеств все обязаны были напиваться, ослушников тащили в Сенат и насильно поили почти до потери сознания.
Вообще, Петр не переносил никакого противоречия ни в чем. Он любил насиловать волю своих приближенных и не стеснялся доставлять им разнообразные физические и нравственные муки. Так, после жестокой расправы над Гагариным, он пригласил на празднество всех его родственников, и те обязаны были придти под страхом сурового наказания.
Монарха бесило, когда его приближенные смели выражать свои вкусы и желания. И вот сановнику, который не терпел уксуса, он приказал однажды влить в рот целый флакон этой жидкости. Старый Головин ни за что не хотел рядиться в шуты и мазаться сажей ; его раздели донага, преобразили в демона и поставили на невский лед.
Ужасен поступок его с Царевичем. Но и тут беспощадный реформатор действовал просто, убежденно затушив в себе все отцовские чувства, как лишнюю сентиментальность.
Редактировался globus (07.12.2009 01:47:20)
Offline
#2 07.12.2009 01:47:39
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Наказание шпицрутенами в Казани в 1849 г.
Отрывок из воспоминаний А. И. Ильинского "За полстолетия". Текстприводится по варианту, опубликованному в альманахе "Русская старина", февраль 1894 г., стр. 65-69.
Следуя хронологическому порядку, соблюдаемому в моих воспоминаниях, не могу здесь умолчать об одном событии,совершившемся в Казани в мае 1849 года. Это — наказание шпицрутенами двухъ известных разбойниковъ — Быкова иего перваго сообщника Чайкина. Я присутствовал на этой ужасной экзекуции, превосходящей все, что человек могпридумать зверскаго и ужаснаго : все роды смертей и казней, все пытки инквизиции бледнеют пред этим страшнымнаказанием. Кто видел его хотя бы раз в жизни, может судить о томъ какой неувядаемый и нетленный венец сплелсебе имнератор Александр Второй отменою телесных наказаний ! Но перехожу к описанию самого события.
Нужно заметить, что Быков был атаманом шайки, долгое время грабил и убивал, наводя страх на многие уезды губернии.Он неоднократно убгал из казематов и отличался свирепостью и нераскаянностью. Ему было присуждено 12.000 ударовшпицрутенами, а его сообщнику Чайкину, ввиду чистосердечнаго раскаяния, одна тысяча ударов была сбавлена, следовательнопослдний был осужден на 11.000 ударов. Выйдя въ этот день на Грузинскую улицу, я былъ пораженъ невиданным дотоле зрелищемъ :преступники, окруженные жандармами и войсками, при стечении несметной массы народа, были везомы на позорной колеснице.Они сидели другъ против друга, у каждаго на груди была надпись : "убийца". Шествие сопровождалось барабанным боемъ,привлекавшим с улпц и из домов громадное количество народа, пристававшего к шествию, направлявшемуся к Арскомуполю.
На этом громадном поле был выстроен батальон местнаго гарнизона, под командою командира его, полковника Корейши. Поблизости выстроеннаго баталиона лежала громадныя кучи заготовленных для наказания шпицрутенов. Как ни жестоки иужасны были преступления Быкова и Чайкина, но как люди они все-таки заслуживали если не сожаления, со стороны Корейши,то, по крайней мере, не усугубления присужденнаго неумолимым законом наказания. Однако, Корейша превзошел строгостьзакона : шпицрутенов, по закону, должно входить три в дуло ружья, но были заготовлены более толстые шницрутены, изкоих, как тогда говорили, в дуло ружья не помещалось даже и двух !
Преступники сошли с позорной колесницы и были напутствованы священником, как пред смертною казнью. Затем их быстрораздели, обнажив туловище до ягодиц ; руки того и другого были привязаны к ружьям, за которыя каждаго преступникавели рослые, крепкие и сильные солдаты. Преступники были бледны, но не потеряли присутствия духа, хотя, по прочтенииконфирмации, на лицах обоих изобразился неописанный ужас. Перваго повели Быкова, а спустя некоторое время Чайкина, такчто оба шли друг за другом, и, получая удары шпицрутенами, испускали раздирающие душу крики и стоны. Уже после первойтысячи ударов спины их побагровели, покрылись лоскутами изрубленнаго мяса и спекшеюся кровью и вспухли, крики преступниковсделались слабее, голос как бы отказывался имъ служить, и во рту у них пересохло. Несмотря, однако, на все это, полковникпостоянно побуждал исполнявших экзекуцию солдатъ бить преступников сильнее. Он кричалъ во все горло : "бейте крепче,негодяям нет пощады !". Тех же солдатъ, которых замечал, немедленно отставляли из фронта, заменяя ихдругими, а виновных в слабости наносимых преступникамударов тут же наказывали тесаком по ягодицам, приподняв фалды мундира.
Зрелище вообще было страшное и потрясающее : Быков и Чайкин извивались подобно змеям, желая облегчить страшную силусыпавшихся на них ударов, но мощныя руки ведших их мускулистых солдат удерживали эти порывы. За наказуемыми шел докторСоколовский ( городской врач и врач при гимназии. Этого врача не следует смешивать с другим Соколовским, Алексеем Андреевичем,который впоследствии был профессором фармакологии в Казанском и Московском университетах - прим. автора ). Быкову далиуже 5.000 ударов. Соколовский осмотрел его, по-видимому нашел слабым, потому что преступника положили на тележку, двоесолдат везли тележку, и наказание продолжалось. День былъ ветреный : сильный ветер с громадными столбами пыли бил в спинунаказуемых и пыль, смешиваясь с кровью, текшею потоками из исполосованной и превращенной в бифштекс спины преступников,покрыла сплошнуюи вспухшую на спине рану серым налетом. Быкову на тележке дали еще около 1.000 ударов и затем прекратили наказание,так как теперь слышны были только слабые, постепенно стихавшие стоны его, вместо прежде раздававшихся отчаянных и раздирающихдушу криков. В толпе народа были слышны рыдания, как выражения сожаления к преступникам, многие плакали, другие молились,многия женщины падали в обморок, но все это заглушалось барабанным боем. Таким же образом был наказан и шедший поодаль отБыкова Чайкинъ. Он оказался слабее своего атамана и из присужденных ему 11.000 ударов прошел не более 3.000,и былъ положенна тележку, на которой дали ему еще 500 или 600 ударов.
По прекращении наказания обоих преступников, с слабыми признаками жизни, отправили в городскую больницу для лечения,после чего они, по выздоровлении, должны были получить-таки опять недоданное число ударов. Судьбе, однако, угодно былосжалиться над несчастными : оба они умерли в тот же день. Трупы их доставлены в анатомическийтеатр при университете, где и сделали из них скелеты, по которым и по сие время изучают анатомию.
Offline
#3 07.12.2009 01:53:58
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
На главную.
Архив.
НАКАЗАНИЕ КНУТОМ КНЯГИНИ Н. Ф. ЛОПУХИНОЙ ( из книги Н. Евреинова “История телесных наказаний в России” , С. – Петербург , 1913 г. ) .
“…Достаточно известен также эпизод с камергершей , статс – дамой Наталией Федоровной Лопухиной , которая по повелению Императрицы была публично наказана кнутом . Любопытно отметить , что Наталия Федоровна была дочерью генеральши Балк , тоже сеченной ( на Сенатской площади при Петре ) . Это была замечательная красавица . Бантышев – Каменский про нее писал : “толпа вздыхателей , увлеченных фантазией , постоянно окружала красавиц Наталью ; с кем танцевала она , кого удостаивала разговором , на кого бросала даже взгляд , тот считал себя счастливейшим из смертных . Молодые люди восхищались ея прелестями , любезностями , приятным и живым разговором , старики также старались ей нравиться ; красавицы замечали пристально какое платье украшала она…старушки рвались с досады , ворчали на мужей своих , бранили дочек” .
Наталия Федоровна много проживала в Петербурге , веселилась , флиртовала , занималась сплетнями . В то время первое место при Императрице занимал придворный врач Лесток . Этот сановник , чтобы упрочить свою власть , не нашел ничего лучше , как всюду выискивать государственных преступников . Неугодных ему лиц он объявлял изменниками престола , раскрывал мифические заговоры , участников предавал жестоким казням , а сам выдвигался как спаситель Отечества .
Старинным врагом Лестока был обер – гофмаршал Бестужев ; его надо было погубить . Для этой цели послужила Наталия Федоровна . У нея имелся любовник , граф Левенвольд , сосланный за что – то в Соликамск . Как – то раз к нему отправляли нового офицера . Лопухина воспользовалась случаем , просила офицера через сына передать Левенвольду , “чтобы граф не унывал , а надеялся бы на лучшие времена” . Эти слова дошли до Лестока и были для него достаточным основанием , чтобы объявить государственный заговор . Взяли в застенок Лопухину , Бестужеву , их мужей и многих других . Долго длилось следствие ; не обошлось , конечно , без пытки .
Суд признал их преступление доказанным и приговорил всех к жесточайшим казням : Лопухину , обер – гофмаршальшу Бестужеву и их мужей должны были , вырезав языки , колесовать , других участников – четвертовать , некоторым отрубить голову и т . д. Но в виде особой милости наказание смягчили : вместо смертной казни им назначили кнут с вырыванием языка и ссылкой в Сибирь на каторгу . 29 – го августа 1743 г. кортеж гвардейской команды прошел по улицам Петербурга и оповестил всех о готовящейся казни . Построили эшафот у здания Двенадцати коллегий , на берегу канала .
С раннего утра 1 сентября народ заполнил всю площадь , крыши , заборы и галереи находившегося здесь гостиного двора . Привели осужденных , прочитали приговор и началась расправа . Первой истязали Наталию Федоровну .
Один из палачей приблизился к Лопухиной и сорвал с нее мантилью . Наталья Федоровна побледнела и заплакала , силилась прикрыться от бесчисленных взоров , устремленных на нее . Но она боролась напрасно . Говор сожаления и сострадания пронесся в толпе при виде слабой и прекрасной женщины , отданной в распоряжение заплечным мастерам . Один из них , взяв за обе руки бывшую статс – даму , круто повернулся и вскинул ее себе на спину… Страшный вопль огласил площадь . Почти без чувств , полумертвая , исстеганная кнутом , Наталия Федоровна была спущена наземь . По приговору ей вырезали или вырвали часть языка , сделали перевязку и усадили в телегу .
Затем наказали Бестужеву . Когда палач раздевал ее , она сняла с себя драгоценный крест и подарила ему . За это ее били не так сильно и вырвали только маленький кусочек языка , так что она не потеряла способности изъясняться .
Лопухина же на всю жизнь осталась полунемой . Через 20 лет , при Петре Третьем , она вернулась в Петербург и , изуродованная , явилась при дворе , возбуждая всеобщее любопытство .”
( В дополнение текста Н. Евреинова остается заметить , что Наталья Лопухина , немка по национальности и лютеранка по вероисповеданию , 21 июля 1757 года , еще будучи в ссылке в г. Селенгинске , приняла Православие . Это был очень необычный и смелый для того времени шаг – Православие в то время подвергалось очень сильным гонениям ; всерьез обсуждались планы уравнения в правах всех церквей на территории России и секуляризации Православия . Сыновья Лопухиной при Екатерине Второй сделали хорошую карьеру : один стал генерал – поручиком , другой – действительным камергером . )
Offline
#4 07.12.2009 02:01:43
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Это английский "spider" , немецкий "ghlave" , итальянская "ungula" - самое распространенное в средневековой Европе орудие пытки . На Руси этот атрибут назывался "паук" . Существовало боьшое количество разновидностей такого рода инструментов : "пауки" для вырывания ногтей и зубов имели расплющенные кончики , те , что использовались для иссечения мяса ( это могли быть соски , ноздри , жировые складки и т. п. ) - имели заостренные кромки . Технология применения была общей для всех "пауков" : они раскалялись на огне ( дабы прижечь и обеззаражить рану ) и далее быстрым движением иссекали плоть . Воистину , о времена ...!
Вложения:
Offline
#5 07.12.2009 02:02:22
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Этот эскиз демонстрирует оригинальное изобретение немецких "пытошных" дел мастеров - тиски для пальцев рук , комбинированные с наручниками . Тиски были столь же распространены , что и "пауки" ; существовало огромное количество их разновидностей : тиски для рук , ног , суставов , с шипами и без , тиски завинчивающиенся и нагружаемые весом и т.д. и т.п. Бессмыслено воспроизводить их здесь , поскольку слишком велико разнообразие такого рода инструментов и у каждого мастера существовали свои особые , оригинальные орудия . По большому счету , технология пытки менее всего поддается стандартизации и унификации ; тут слишком велико значение личного опыта и знаний палача ( почти как в медицине ) .
Вложения:
Offline
#6 07.12.2009 02:03:52
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Тиски для пальцев - непременный атрибут всех пыточных камер, вне зависимости от их государственной принадлежности. Принцип работы этого палаческого инструмента очевиден : фаланги пальцев расплющиваются, из-под ногтей выступает кровь ( ногти в течение недели вообще слезают ), изуродованные пальцы чрезвычайно досаждают арестанту острой болью в течение длительного времени. Пытка эта была проста в исполнении и удобна, поскольку не наносила непоправимого вреда здоровью. Лекарь прополаскивал пальцы водкой, что прекрасно дезинфицировало раны ( а также причиняло дополнительные страдания арестанту ) и приводило к их заживлению в течение месяца. Кстати сказать, после пытки тисками даже ногти отрастали. Чтобы ногти не отрастали более, ногтевые ложа прижигали. Нельзя не отметить, что на Руси и в России тиски для пальцев были не в очень большой чести. В этом, очевидно, проявляется некая национальная палаческая традиция. Число пытанных с использованием тисков на Руси в десятки раз меньше, нежели, скажем, поротых кнутом. Представленные на фотографии тиски были изготовлены в Германии ; там этот инструмент был чрезвычайно популярен.
Вложения:
Offline
#7 07.12.2009 02:04:39
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Еще одни тиски для пальцев. Тоже немецкие. Отличаются от предыдущего образца тем, что их конструкция допускала закладывание "под щеки" пальцев сразу двух рук. Налицо, т. о., забота конструктора об эргономических показателях палаческого труда. Эти образцы палаческого инвентаря представлены в книге Роберта Хелда "Инквизиция" ( R. Held "Inquisition", Aslockton, England, 1991 ). Сия любопытная сага ( спорная в некоторых своих пассажах ), вообще-то должна стать настольной книгой палачей-самоучек всех времен и народов.
Вложения:
Offline
#8 07.12.2009 02:05:41
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Кандалы. На левой фотографии представлены кандалы с костылем, который забивался в стену тех помещений, куда приводили арестанта. Такого рода кандалы ( для рук, ног или с ошейником ) применялись в отношении тех арестантов, которые были склонны к побегу. Например, в цепи с ошейником и костылем содержался Емельян Пугачев после его пленения царскими войсками. ( Подробнее об этом можно прочесть в очерке "Остафий Трифонов : человек , обманувший всех ." )
На правой фотографии можно видеть ручные кандалы. Несмотря на грубость изготовления их м. б. очень точно подогнать по руке ; подобная подгонка приводила в дальнейшем к сильным страданиям заключенного, т. к. потертости на запястьях гноились и болели. Такая подгонка была своеобразным наказанием буйных и непокорных заключенных. Но обычно кандалы специально делались с зазорами, в которые вставлялись кожаные манжеты, предохранявшие тело от соприкосновения с железом и травм.
Вложения:
Offline
#9 07.12.2009 02:11:14
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Ошейник Степена Разина , в котором он был доставлен в Москву , будучи прикован к специальному возку ( подобный ошейник был надет и на родного брата Степана Разина - Фрола , который тоже был прикован к этому же возку , но если Степан везли в самом возке , то Фрол бежал за ним следом ). Через широкое кольцо пропускалась цепь , слишком короткая для того , чтобы позволить пленнику сесть . Степана Разина везли вертикально стоящим ( дабы больше людей могло его видеть ) и лишь на остановках подставляли табурет , чтобы он мог дать отдых ногам . Прикрепленные к ошейнику "ручки" именно ручками и являются - за них конвоиры волокли пленника вздумай он сопротивляться .
Вложения:
Offline
#10 07.12.2009 02:22:20
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Пытки в дореволюционной России
источник:
Журнал «Деньги» № 38 (493) от 27.09.2004
автор
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
При подготовке статьи использованы материалы Е. В. Анисимова.
Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Искусство палача требовало не только тренировки и навыка, но и особого состояния души
230 лет назад Екатерина II подписала указ, запрещающий применение пыток. Правда, выполнять его никто не спешил, и пытки оставались основным способом установления истины вплоть до XIX века. При этом пыточный процесс, при котором на дыбе по очереди оказывались и обвиняемый, и доносчик, представлял собой своего рода состязание. Авторы доносов прекрасно знали, что в случае, если обвиняемый не признается, им самим придется под пыткой подтверждать правдивость своего доноса.
Европейская мода
Если в Древнем Риме телесным наказаниям подвергали только рабов, то в средние века пытать стали всех подряд. Связано это было с тем, что постепенно выходили из употребления судебные испытания, во время которых подозреваемый должен был доказать свою невиновность тем, что не горел в огне или же не тонул в воде. Выходили из моды и судебные поединки, то есть "дуэли" между обвиняемым и обвинителем. Раньше поединок воспринимался как важное процессуальное действие: считалось, что правого должен поддержать Бог. Собственно говоря, и пыточное судопроизводство также исходило из того, что человек, совесть которого чиста, легко перенесет незаслуженное наказание, в то время как настоящий преступник устоять не сможет.
В Европе пыточное судопроизводство процветало до второй половины XVIII—начала XIX века, и над разработкой пыточных орудий трудились лучшие европейские умы. В Германии, например, было известно около 70 пыточных орудий. К основным способам пыток, употреблявшимся еще в Древнем Риме, в разных странах присоединились новые изощренные истязания. Подозреваемых вешали вверх ногами и раскладывали под головой костер, закручивали голову веревкой или же, привязав голову к ногам, продевали в веревку палку и вертели до тех пор, пока голова не пригибалась к пяткам. А такие "чудеса прогресса" как, например, испанские железные башмаки с гвоздями, которые при повороте специального рычага вонзались в ногу, или шотландский сапог, состоявший из деревянных дощечек, сжимавшихся на ноге винтом, хорошо известны благодаря приключенческим романам и кинофильмам. В течение долгого времени пытки лишь ужесточались, и никому не приходило в голову каким-нибудь образом их ограничить. Лишь в конце XVI века законодатели начали задумываться о том, разумно ли во время следствия превращать подозреваемого в калеку. Например, действовавший в Германии Устав Карла V предписывал судьям не подвергать никого пытке, пока не будет достоверно доказано событие преступления, а против подозреваемого не соберут достаточных улик. Постепенно пытки стали применять лишь по отношению к тем ушедшим в несознанку обвиняемым, которых поймали прямо на месте преступления. А в первой половине XVIII века Вольтер и французские энциклопедисты начали и вовсе оспаривать разумность такого метода выяснения истины. Они писали, что если вина не доказана, то применение пытки незаконно, так как нельзя истязать невинного. А если вина доказана, то проводить еще какие-то процессуальные действия просто бессмысленно.
Европейское общественное мнение относилось к пытке все хуже и хуже, и сфера ее применения постепенно сужалась. В 1770 году пытку отменили в Пруссии и в Дании, а в 1789 — во Франции. В России же пытать продолжали еще почти целое столетие.
Состязательный процесс
Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Стандартным инструментом следствия в России была дыба, но иногда вместо нее применялась сложная импортная техника вроде пыточного кресла
В русском законодательстве пытка впервые упомянута в Судебнике Ивана III (1497 год), который допускал применение пытки лишь по отношению к подозреваемым в самых тяжелых преступлениях. В последующие годы применение пыток постепенно расширялось, а своего апогея этот способ судопроизводства достиг при Петре I. Не исключено, что Петр видел в пыточном застенке последнее слово европейской культуры и стремился догнать Европу и в этом отношении. В подписанном императором в марте 1715 года "Кратком изображении процессов или судебных тяжб" есть специальная глава, которая называется "О допросе с пристрастием и о пытке":
"1. Сей допрос такой есть, когда судья того, на которого есть подозрение, а он добровольно повиниться не хочет, пред пыткою спрашивает, допытываясь от него правды и признания в деле...
4. Однако ж надлежит жестокую пытку умеренно, с рассмотрением чинить, поскольку умерение пытки весьма на рассуждение судейское положено. Того ради надлежит судье предварительно рассудить количество дела, в котором подозрительного пытать намерятся, ибо в... тяжелых делах пытка жесточе, нежели в малых бывает. Также надлежит ему тех особ, которые к пытке приводятся, рассмотреть, и... твердых, бесстыдных и худых людей, жесточе, тех же, кои деликатного тела и честные суть люди, легче, и буде такой пытки довольно будет, то не надлежит судье его приводить к большему истязанию...
5. Когда судья... многих имеет пред собою преступников, которых жестоко допрашивать потребно, тогда надлежит ему оного, от которого он мнит быстрее узнать правду, прежде пытать. И если от этого еще правды не узнает, то того, который в преступлении более всех подозрителен явился, прежде всех пытать. Если же все преступники в равном явятся подозрении, и между оными отец с сыном или муж с женою найдется, тогда сначала сына или жену к пытке привести.
Кошачьей лапой (металлическими грабельками с деревянной ручкой) рвали мясо на спине допрашиваемого, когда правда не открывалась кнутом
6. Ежели судья преступника жестоко пытал, и оный ничего не признает, то его уже в том снова пытать не надлежит, разве иное еще отличное от первого дела получит подозрение, например, слух прошел на преступника, и он по этому подозрению впервые пытан, и его в то время, когда произошло преступление, на том месте видели, а он в том не признается, потом узнает судья, что преступник во время учиненного злодейства с воровским ружьем видим был... это новые подозрения. И тогда может подозреваемый снова быть приведен к пытке.
7. Буде же кто по довольному подозрению пытан будет, и на пытке в своем преступлении признается, потом же в суде снова от своих показаний отречется, говоря, что он был вынужден в этом признаться под пыткой, тогда его можно снова пытать, потому что это признание наводит на него новое подозрение, и таким образом может он и в третий раз пытан быть. А ежели трижды пытку снесет и снова отречется, то уже его допрашивать более не надлежит, но взяв от него полное число порук, чтоб ему всегда, когда потребен, в суд явиться, также и присягу, что за учиненное над ним истязание никому мстить не будет, освободить, но от подозрений совсем не освобождать, поскольку со временем могут новые явиться подозрения, и тогда его снова к пытке привести надлежит...
9. Если же пытанный оговорит на пытке других, о которых также злой слух происходил, то... судья на основании этого признания и злого происходящего слуха этих особ тоже допрашивать и пытать велит, хотя закон повелевает, чтобы без достаточного свидетельства или подозрения никого по оговору от других к пытке не приводить".
Как это ни странно, пыточный процесс, по крайней мере в том виде, в котором он практиковался в России XVIII века, можно с полным основанием назвать процессом состязательным. Дело в том, что если обвиняемый запирался, то пытать начинали доносчика. В некоторых делах принцип симметрии выдерживался достаточно последовательно: первая пытка доносчика — первая пытка обвиняемого, вторая пытка доносчика — вторая пытка обвиняемого. То, что первым на дыбу шел обвинитель, соответствовало традиционному процессуальному принципу, отраженному в пословице: "Доносчику — первый кнут". Избежать пытки доносчик мог лишь в том случае, если ему удавалось убедительно доказать правоту своего доноса. Подтвердительная пытка была для обвинителя страшным испытанием, и он часто не выдерживал и говорил, что оболгал обвиняемого (на юридическом языке того времени это называлось "очистить от навета"). Правда, отказ от прежних показаний не избавлял от мучений, поскольку новую версию событий надо было также подтвердить под пыткой. Судьи мотивировали необходимость новой пытки тем, что это, по их мнению, позволяло увериться в том, что обвинитель отказался от прежних показаний по велению сердца, а не в результате подкупа. И лишь прошедший пытки имел серьезные основания быть полностью оправданным.
В начале XIX века с помощью пыток удавалось решить триединую задачу — познать истину, привлечь иностранных туристов в страну и за счет их пожертвований кормить заключенных
Теоретически подсудимый должен был выдержать подряд три пытки и ни в чем не изменить первоначальных показаний. Любое изменение показаний было необходимо снова подтверждать тремя пытками. Но так бывало лишь в тех случаях, когда обвиняемый не изменял показаний. Если же он начинал говорить что-нибудь новенькое, то его могли пытать еще три раза для того, чтобы он подтвердил это, вытерпев три новые пытки.
Правда, существовали простые, но весьма эффективные способы избавиться от пыток: дать взятку и попытаться замять дело. Но здесь все зависело от везения, а везло далеко не всем. Например, в конце лета 1698 года был арестован и доставлен в тайную канцелярию купец Гавриил Никитин. В доносе, решившем судьбу купца, сообщалось, что тот неодобрительно отзывался об идее Петра I начать строительство флота в Воронеже и говорил при этом: "Жаль-де силы, что пропадает, а он, государь, хоть бы и пропал". В течение месяца пытки превратили сравнительно молодого еще человека в дряхлого старика. И тогда он попросил своих оставшихся на свободе родственников отнести 1000 рублей любимцу царя Александру Меншикову. Купцу Никитину не повезло, поскольку в момент передачи взятки к Меншикову случайно зашел сам Петр I. Обозлившись, император не позволил спустить дело на тормозах, и процесс продолжался даже после смерти Никитина и закончился конфискацией его имущества.
Средство самозащиты
Обвиняемого не спрашивали, хочет ли он идти на дыбу, но автор доноса не мог не сознавать, что обоснованность кляузы ему придется доказывать не где-нибудь, а в пыточном застенке. И эта готовность объяснялась не желанием насолить обвиняемому и не гипертрофированным чувством гражданского долга. Все было намного проще: в русском законодательстве недоносительство считалось серьезнейшим преступлением.
Обещание доносить великому князю о готовящемся против него заговоре содержалось уже в так называемых крестоцеловальных записях, а попросту говоря, в тексте присяги, которую представители правящей элиты давали великому князю. А согласно принятому в 1649 году Соборному уложению, за недонесение о любом злом умысле против царя полагалась смертная казнь. Злой умысел при этом трактовался очень широко, и "поносные слова", то есть сильное выражение в адрес самодержца, могли стоить невоздержанному на язык верноподданному очень дорого. Неприятности ждали и тех, кто называл властей предержащих словами хоть и вполне пристойными, но не особенно понятными. От обвинения в оскорблении "величеств" никто не был застрахован.
Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ
После присоединения Средней Азии к Российской империи началось взаимопроникновение пыточных культур
Чудесная история произошла в 1735 году, когда служащий Тверской канцелярии Семен Косогоров обнаружил в переписанном от руки стихотворении подозрительное слово "императрикс". По доносу Косогорова тайная канцелярия арестовала священника Алексея Васильева, который сразу же признался в том, что крамольный текст он получил от дьякона Ивана Васильева. На первом же допросе дьякон признался, что получил стишок от свояка, а свояк указал на некого Андрея Гаврилова, у которого хранился печатный экземпляр стихотворения. Аресты читателей и переписчиков этого стихотворения могли бы продолжаться очень долго, но Иван Васильев, быстро понявший, чем грозит ему судебное разбирательство, попросил кого-то из своих родственников найти и показать судьям печатный оригинал этого стихотворения. Этим оригиналом оказалась книга Василия Тредиаковского, которая свободно продавалась в книжной лавке Академии наук на Васильевском острове, совсем недалеко от тайной канцелярии. Тредиаковскому удалось легко доказать, что слово "императрикс" вполне безобидно, и в результате все арестованные любители изящной словесности смогли избежать пытки.
Однако далеко не все истории кончались столь благополучно. Так, например, в 1746 году в тайную канцелярию поступил донос на некоего Ивана Онуфриева, который переписал откуда-то "салтанское письмо" австрийскому императору. Несмотря на то что это письмо оказалось высокопарным писанием, не имеющим никакого отношения к политике, было начато следствие, восстановившее цепочку из семи человек. Продолжить следствие дальше было невозможно, так как последний из обвиняемых сказал, что получил письмо от неизвестного прохожего. В результате же все семь писателей были допрошены по полной программе, а затем биты батогами и сосланы.
Написав донос, человек рисковал подвергнуться пытке, но зато избежать обвинения в недоносительстве. Утешением ему могло служить то, что российские орудия пытки были куда менее изощренными, чем их зарубежные аналоги. Хотя висящий на дыбе навряд ли радовался тому, что его пытают в Москве, а, например, не в Толедо.
Допрос с пристрастием
Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Поскольку Россия расположена между Востоком и Западом, можно было бы ожидать, что в национальной пыточной традиции будет сочетаться западная изощренность с восточной жестокостью. Однако на самом деле оказывается, что никаких особых зверств, не известных остальному миру, в российских застенках не было. Впрочем, для того чтобы превратить здорового человека в калеку, нужно не так уж много.
Пыточный процесс начинался с того, что подсудимого раздевали (такое публичное раздевание считалось страшным бесчестием). Затем тело, а особенно спину подозреваемого внимательно осматривали, пытаясь найти следы кнута или плети. Обнаружение таких следов означало, что данный человек является рецидивистом. В мемуарах сохранилось описание осмотра спины Пугачева, в котором рассказывается, как палач, "помоча водою всю ладонь правой руки, протянул оной по голой спине Пугачева, на коей в ту минуту означились багровые по спине полосы". Обнаружение следов кнута всегда отмечалось в протоколе допроса. Обязательно записывалось и то, как подследственный объяснял происхождение рубцов. Отсутствие вразумительных объяснений говорило отнюдь не в пользу подозреваемого. "По осмотру он явился подозрителен,— читаем мы в одном из бесчисленных протоколов,— бит кнутом, а за что не знает, и для того он показался подозрительным". По законам того времени ранее наказанный преступник считался заведомо виновном в новом преступлении.
Затем уже в пыточном застенке проводился первый допрос (это процессуальное действие называлось допросом с пристрастием), во время которого подследственному пытались продемонстрировать орудия пытки во всей красе: палачи ненавязчиво разводили жаровню и раскаляли щипцы. Иногда на глазах допрашиваемого пытали другого человека. Нужно сказать, что допрос у дыбы не ограничивался угрозами применить пытку или же демонстрацией на телах других людей. Из сохранившихся протоколов известно, что следователи нередко прибегали к имитации пытки. Обвиняемого могли не спеша привязывать к дыбе, а затем снова отвязывать, так и не начиная истязаний. И лишь после всех этих запугиваний подозреваемого передавали палачам.
Первое, что предстояло испытать подозреваемому, была виска, то есть подвешивание подозреваемого на дыбе без нанесения ударов кнутом. Дыба представляла собой перекладину или блок с продернутой через него веревкой. При помощи этого орудия пытаемого поднимали за руки, при этом человек нередко получал вывихи плечевых суставов. По описанию иностранного путешественника, присутствовавшего при пытке, палачи "тянут так, что слышно, как хрустят кости, подвешивают его так, словно раскачивают на качелях". В том, что иностранный наблюдатель оказался в пыточной камере, нет ничего удивительного. В XVIII веке иностранцы посещали русские тюрьмы в качестве специального аттракциона. Тем более что денег на содержание заключенных не хватало и милостыня, которую подавали туристы, оказывалась весьма кстати.
"Подлинная правда..."
Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ
Плеть осталась неотъемлемой частью русской юстиции даже после запрета пыток. Только из средства дознания она превратилась в средство воспитания
Лишь в редких случаях, когда преступник сразу же давал существенные показания или полностью признавал свою вину, дело ограничивалось виской. В большинстве же случаев это было только началом. И следующим орудием, с которым предстояло познакомиться обвиняемому, был кнут. Кнут представлял собой широкий ремень из толстой кожи особой выделки. Вот как описал это орудие немец, которому пришлось повисеть на дыбе в 1802 году: "Кнут состоит из заостренных ремней, нарезанных из недубленой коровьей или бычачей шкуры и прикрепленных к короткой рукоятке. Чтобы придать концам их большую упругость, их мочат в молоке и затем сушат на солнце, таким образом они становятся весьма эластичны и в то же время тверды, как пергамент или кость". Такой кнут служил недолго, и относящийся к 1846 году минимальный список палаческих инструментов предписывает иметь не менее 40 "сыромятных обделанных сухих концов". Запас был необходим, потому что пропитавшись кровью, кнут размягчался и терял свои свойства. А намокал кнут быстро, поскольку профессиональный палач одним ударом пробивал кожу и мясо до кости. Один из иностранных туристов оставил колоритное описание работы профессионального палача: "При каждом ударе он отступает шаг назад и потом делает прыжок вперед, отчего удар производится с такою силою, что каждый раз брызжет кровь и оставляет за собой рану толщиной в палец. Эти мастера, как называют их русские, так отчетливо исполняют свое дело, что редко ударяют два раза по одному месту, но с чрезвычайной быстротой располагают удары друг подле друга во всю длину человеческой спины, начиная с плеч до самой поясницы". И при каждом ударе палач приговаривал: "Скажи!" или "Признавайся!"
Для того чтобы выработать профессиональный удар, палачи учились на тренажерах, то есть избивали кучу песка или прикрепленный к бревну кусок бересты. Само собой разумеется, подозреваемый ни в коем случае не должен был умереть во время экзекуции. В инструкции палачам специально оговаривалось, что старых или больных нужно бить не так сильно, как молодых и здоровых.
Последствия пытки кнутом были ужасны. Современник вспоминал, что после 80 ударов кнутом подследственный "висел совсем мертвый, ибо вскоре уже на его теле ничего не было видно, кроме кровавого мяса до самых костей".
Для тех, кому удавалось выдержать пытку кнутом, истязания не заканчивались. Несговорчивых ждали испанские сапоги и всевозможные зажимы для рук, которые в народе называли "репками". А с Востока российские застенки позаимствовали стягивание головы веревкой и пытку водой (см. справку "Должностная инструкция".— "Деньги"). О том, каким способом следователям удавалось "выяснить всю подноготную", читатель догадается самостоятельно. На этом фоне кормление арестанта соленой рыбой и отказ дать воду кажется просто невинной забавой.
Арестантская наука
Выдержать пытку мог далеко не каждый, поэтому наибольшие шансы перетерпеть и добиться таким образом оправдательного приговора могли или физически сильные люди, или же фанатики-самоистязатели. Могучие грубые каторжане, неоднократно отведавшие кнута и отчасти утратившие чувствительность кожи на спине, имели здесь массу преимуществ. Сохранился, например, рассказ о стрельце, который был под следствием шесть раз и совсем не боялся кнута и огня. Невыносимой он считал лишь пытку холодной водой.
Для того чтобы не чувствовать боли, опытные подследственные пили специальные наркотические настойки. В старинных лечебниках есть рецепты различных "лекарств против правежа". Кроме того, в списках распространялись заговоры против пытки, огня, железа, веревки и петли, которые должны были облегчить боль. А после наказания кнутом лечились тем, что клали на спину шкуру только что зарезанной овцы.
Что касается людей, идущих на пытку из идейных соображений, то они обходились без лекарств и заговоров. Так, например, монах Варлаам, который считал, что все жители антихристова царства (а таковым он считал империю Петра I) должны очиститься через страдания. Поэтому Варлаам с радостью шел на пытки. Правда, по той же причине Варлаам пытался оговорить максимальное число людей. "Может быть,— говорил он,— пожелают они с ним мучиться, и они-де будут с ним в царствии небесном".
"Стыд и укоризну человечеству наносящее..."
Если петровское законодательство всячески расширяло область применения пыток, то с правления Елизаветы начинается эпоха постепенного сокращения сферы их применения. В подготовленном по инициативе императрицы в 1754 году новом проекте уложения пытка была впервые признана не рядовым, а чрезвычайным следственным действием. Применение ее допускалось только по отношению к упорствующему и не признающему вины подследственному, причем лишь в тех случаях, если против него недоставало улик. Если раньше пытка использовалась в качестве способа подтверждения показаний, то теперь она была призвана лишь разговорить ушедшего в несознанку подследственного. Кроме того, согласно этому проекту, тяжесть пытки не могла превышать тяжесть наказания, которое грозило обвиняемому в случае обвинительного приговора. Проект также запрещал пытать стариков (старше 70 лет) и детей (моложе 15), которых следовало "принуждать к показанию истины" при помощи более гуманных розог или же батогов. Кроме того, от пыток освобождались безумные, глухонемые, а также не знающие грамоты, потому что они "не имея разума ни в чем умышленного преступления учинить, и наказаны быть не могут". Несмотря на то что этот проект так и не стал полноценным законом, методы, при помощи которых выбивали показания из подследственных, постепенно смягчались.
Ограничить применение пытки пыталась и Екатерина II, которая писала: "Странно, как роду человеческому на ум пришло лучше... верить речи в горячке бывшего человека, нежели с холодной кровью; всякий пытанный в горячке и сам уже не знает, что говорит". И действительно, в первые годы царствования Екатерины пытали существенно меньше. В январе 1763 года, присутствуя первый раз в сенате, императрица повелела обращать преступников "к чистому признанию больше милосердием и увещанием, особенно же изысканием происшедших в разные времена околичностей (то есть сбором улик.— "Деньги"), нежели строгостью и истязаниями, стараться, как возможно при таких обстоятельствах, уменьшить кровопролитие и пытать только тогда, когда все средства будут истощены, но и в этом случае в приписных городах пытку не производить, а отсылать преступников в губернские и провинциальные канцелярии, где поступать с крайней осторожностью, чтобы как-нибудь вместе с виновными и невинные не потерпели напрасного истязания". А в наказе, который императрица дала составителям нового уложения, пытка определялась как "надежное средство осудить невинного, имеющего слабое сложение, и оправдать беззаконного, на силу и крепость свои уповающего". И наконец 8 ноября 1774 года императрица подписала секретное повеление о том, чтобы присутственные места ни под каким видом не допускали при допросах телесных истязаний "для познания о действиях истины". Самое трогательное, что этот документ появился как раз во время следствия на Пугачевым и его сторонниками. Едва ли ограничение пыток началось с государственных преступников. Известно, что Пугачеву во время допросов говорили, что императрица разрешила вести дознание "с полной властью ко всем над тобою мучениям, какие только жестокость человеческая выдумать может". И испугавшийся угроз Пугачев начал давать показания.
Запреты на использование пыток нарушались повсеместно, поэтому сенат постоянно выговаривал местным властям за чрезмерную жестокость, а в качестве компенсации засчитывал произведенные пытки в качестве наказания по приговору. Полностью пытки были запрещены Александром I, который требовал, чтобы "самое название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народа". Однако нарушался этот запрет постоянно. Помещики пытали крестьян, а судьи — подозреваемых. Наказание жаждой, когда арестованного кормят селедкой, но не дают воды, упоминается в гоголевском "Ревизоре". Среди жалоб купцов на Городничего есть, например, такая: "Я тебя, говорит, не буду, говорит, подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а вот ты у меня, любезный, поешь селедки". Про то, что пытка запрещена законом, Городничий не врал: свод законов 1832 года объявил употребление пыток уголовным преступлением, за которое судебным чиновникам грозили каторжные работы. И тем не менее вплоть до судебной реформы 1864 года у следователей всегда был соблазн прибегнуть к пыткам. В пореформенном суде этого соблазна уже не было, поскольку присяжных совершенно не интересовали признания, полученные при помощи дыбы и кнута. --------------------------------------------------------------------
ДОЛЖНОСТНАЯ ИНСТРУКЦИЯ
"Обряд како обвиняемый пытается"
"Для пытки подозреваемых в преступлениях сделано особое место, называемое застенком, который огорожен стеной и покрыт крышей, поскольку при пытках присутствуют судьи и секретарь и для записи речей подьячий. Согласно указа 1742 года, велено, записав пыточные речи, подписывать их судьям, не выходя из застенка.
В застенке же для пытки сделана дыба, состоящая из трех столбов, из коих два вкопаны в землю, а третий сверху поперек.
И когда назначено будет для пытки время, то палач явиться должен в застенок со своими инструментами, которыми являются шерстяной хомут, к которому пришита длинная веревка, кнутья и ремень, которым пытанному ноги связывают.
По приходе судей в застенок и по выяснении того, о чем следует расспрашивать обвиняемого, приводится тот, которого пытать надлежит, и от караульного отдается палачу, который длинную веревку перекинет через поперечный столб дыбы и, взяв подлежащего к пытке, руки назад заворотит, и, положа их в хомут, через приставленных для того людей встягивается, дабы пытаемый на земле не стоял... Потом свяжет упомянутым выше ремнем ноги и привязывает к специально сделанному спереди дыбы столбу, и, растянувши таким образом, бьет кнутом, и при этом спрашивается о преступлениях и все записывается, что он будет говорить.
Если же из подлежащих к пытке такой случится, который изобличается во многих злодействах, а он запирается, а известные по делу обстоятельства доказывают его виновность, то для выяснения истины употребляются: I. Тиски сделанные из железа в трех полосах с винтами, в которые кладут злодея персты сверху большие два из рук, а внизу ножные два и свинчиваются палачом до тех пор, пока или повинится, или же невозможно будет дальше сжимать пальцы и винт не будет действовать. II. Наложа на голову веревку и просунув клин и вертят так, что оный изумленным (безумным.— "Деньги") бывает; потом простригают на голове волосы до тела и на то место льют холодную воду только что почти по капле, от чего также в изумление приходит. III. При пытке, во время того ж запирательства и для изыскания истины пытанному, который висит на дыбе, кладут между ног на ремень, которым они связаны, бревно и на него затем становится палач для того, чтобы на виске потянуть его, чтобы более истязание чувствовал. Если же и потом истины показывать не будет, снимают пытаемого с дыбы и вправляют ему руки, а потом опять на дыбу таким же образом поднимают для того, что в результате этого боль бывает сильнее.
Хотя по законам положено только три раза пытать, но когда случится так, что пытанный на второй или на третьей пытке показания переменит, то еще трижды пытается. И если переговаривать будет в трех пытках, то пытки употребляются до тех пор, пока с трех пыток одинаковое скажет, ибо сколько бы раз пытан не был, а если его показания будут в чем-нибудь отличаться, то для подтверждения должен еще три пытки претерпеть, а потом и огонь таким образом: палач, отвязав привязанные ноги от столба, висящего на дыбе растягивает и, зажегши веник с огнем, водит по спине, на что употребляется веников три или больше, в зависимости от состояния пытаемого.
Когда пытки закончатся и пытанный будет приговорен к ссылке на каторгу, то при посылке палач вырывает ноздри специально сделанными клещами. Те же, которые подлежат смертной казни, то и тех до приведения казни в исполнение велено ссылать на каторгу, и при ссылке ноздри тоже вырезаются. И, кроме того, специальными присланными штемпелями на лбу и на щеках кладутся знаки 'вор'. В этих штемпелях набиты железные острые спицы словами, и ими палач бьет в лоб и по щеке и натирает порохом, и от этого слова видны бывают".
Из журнала "Русская старина", 1873 год, том 8, номер 7-9.
КАЛЕНДАРЬ
Указ Александра I "Об уничтожении пытки" от 27 сентября 1801 года
С крайним огорчением дошло до сведения Моего, что по случаю частых пожаров в городе Казани взят был по подозрению в зажигательстве один тамошний гражданин под стражу, был допрошен и не признался, но под пытками и мучением исторгнуто у него признание и он предан суду. В течение суда везде, где было можно, он, отказываясь от вынужденного признания, утверждал свою невиновность, но жестокость и предубеждение не вняли его гласу — осудили на казнь. В средине казни... тогда, как не имел уже он причин искать во лжи спасение, он призывал всенародно Бога во свидетели своей невиновности, и в сем призывании умер. Жестокость настолько вопиющая, злоупотребление власти столь притеснительное и нарушение законов в предмете столь существенном и важном, заставили Меня во всей подробности удостовериться на самом месте сего происшествия в истине оного, и поэтому отправил Я в Казань флигель-адъютанта Моего подполковника Албедиля, чтобы с известным Мне его беспристрастием обнаружил он все дела сего обстоятельства. Донесение его, на очевидных доказательствах основанное, к истинному сожалению Моему не только утвердило сведения до Меня дошедшие, но и удостоверило, что не в первый раз допущены тамошним правительством таковые бесчеловечные и противозаконные меры. Препровождая при сем в оригинале донесение сие и все доказательства, на коих оно основано, повелеваю Правительствующему сенату немедленно, войдя в рассмотрение сего, всех, кои окажутся виновными в сем деле по злоупотреблению власти как в главном управлении, так и в исполнении оного, по отступлению от порядка в производстве и ревизии следствия и суда и по неуважению его гласности и явных следов пристрастия, судить по всей строгости и нелицеприятности закона, и в отрешении подсудимых от должностей поступя по точной силе оного, на места, зависящие от утверждения Моего, представить кандидатов, прочие же наполнить достойными чиновниками по установленному порядку. Правительствующий сенат, зная всю важность сего злоупотребления и до какой степени оно противно самым первым основаниям правосудия и притеснительно всем правам гражданским, не оставить при сем случае, сделать повсеместно по всей Империи наистрожайшие подтверждения, чтоб нигде ни под каким видом ни в высших, ни в нижних правительствах и судах, никто не дерзал ни делать, ни допущать, ни исполнять никаких истязаний, под страхом неминуемого и строгого наказания; чтоб присутственные места, коим законом представлена ревизия дел уголовных, в основу своих суждений и приговоров полагали личное обвиняемых пред судом сознание, что в течение следствия не были они подвержены каким-либо пристрастным допросам, и чтоб наконец самое название пытки, стыд и укоризну человечеству наносящее, изглажено было навсегда из памяти народной.
Offline
#11 07.12.2009 02:26:11
- globus
- Забанен
- Зарегистрирован: 20.09.2008
- Сообщений: 4,600
Re: Садизм в дореволюционнои России
Отечественная "пыточная" традиция в вопросах и ответах.
©А.И.Ракитин, 2000-2009 гг.
©"Загадочные преступления прошлого", 2000-2009 гг.
Сколько пыток мог перенести человек в отечественных застенках?
Теоретически, пытать могли не более трех раз ( повторенные под тремя пытками показания считались достоверными ). Однако, любое изменение в первоначальных показаниях требовало подтверждения под следующими тремя пытками; т. о. их число могло возрастать и, в принципе, ограничения в сторону увеличения не существовало. Например, крестьянина Игнатия Усова, оговорившего в 1699 г. своего помещика Семена Огарева, на протяжении 4 лет пытали 9 раз. Абсолютным рекордсменом по этой части можно считать стрельца Якова Улеснева, перенесшего в ходе одного расследования ( в 1703-04 гг. ) 12 пыток.
Каков был интервал между пытками?
Строгого правила на этот счет не существовало. Следователь при решении этого вопроса ориентировался на заключение врача. Известно, что Столетова, бывшего некогда секретарем Виллима Монса, во время сыска 1736 г. пытали ежедневно. А вот в деле некоей Полозовой, старушки, оговоренной в 1723 г., перерыв между пытками превысил полтора года. На это время следствие прервали и доносчика даже выпустили из тюрьмы под подписку "о неотъезде".
Какова была продолжительность пытки?
Традиционная отечественная пытка состояла в подвешивании человека на "виске" ( дыбе ) и сечении спины кнутом. "Виска" могла дополняться "встряской" ( в этом случае между связанных ног подвешенного закладывали бревно, на которое запрыгивал палач ), а сечение кнутом - хлестанием горящими вениками. Однако, "виска" и без кнута, веников и "встрясок" являлась серьезной пыткой. Известно, что архимандрит Александр, настоятель Александро-Свирского мужского монастыря, оговоренный в 1722 г. монахом Кириллом, во время первой пытки потерял сознание после 28 минут висения на дыбе безо всякого сечения. В "деле Столетова" в 1736 г. продолжительность висения на дыбе достигала 1 ч. 40 мин., при этом допрашиваемого били кнутом. Возможно, висение было не непрерывным: существуют указания на то, что после 30 минут пребывания на дыбе человека спускали на землю и давали отдохнуть "на полчетверти часа".
Сколько ударов кнутом выносил мужчина в ходе одной пытки?
Кнут был очень сильным инструментом наказания; благодаря большой длине "языка" момент силы, развиваемый во время удара, в десятки раз превосходил аналогичный показатель при ударе плетью. Даже самый сильный удар батогом или шпицрутеном не мог сравниться с ударом кнута. Известны случаи смерти здоровых людей от двух десятков ударов кнутом. Тем не менее, в ходе допросов подозреваемые получали порой немалое количество таких ударов. Например, некий Иван Зубов получил во время одного допроса с пристрастием 52 удара кнутом. Традиционно сильно пытали староверов; даже в середине 18-го столетия, во времена Елизаветы Петровны, они получали во время одной пытки 50 и более ударов кнутом. Наибольшее количество ударов, зафиксированное протоколом, было нанесено во время допроса одного из стрельцов во времена "великого сыска" Петра Первого по делу "о стрелецком бунте". Тогда ответчик получил 70 ударов.
Существовали ли в России ограничения на применение пытки в ходе дознания?
Юридически закрепленных норм, ограничивающих применение пытки, не существовало ( это видно из текста Соборного Уложения 1649 г. ). Однако, "пыточная" традиция не предписывала пытать рожениц до 40-го дня после родов, явных сумасшедших, детей до 12 лет и стариков старше 70 лет. В 1742 г. Правительствующий Сенат хотел ввести в проект перспективного Уложения 1742 г. ( так никогда и не принятого ) норму, поднимавшую минимальный возраст пытаемого до 17 лет, но Святейший Синод воспротивился этому, обосновав свою точку зрения тем, что с 12 лет люди могли уже принимать присягу и жениться, т. е. становились полноправными гражданами, ответственными за свои поступки. Кроме того, к этому времени утвердилась норма, согласно которой, пытка не требовалась в тех случаях, когда вина подозреваемого имела бесспорные доказательства и не нуждалась в подкреплении признанием.
Существовала ли в России традиция, аналогичная инквизиторской "казни в изображении"?
Да, такая традиция существовала. После измены Мазепы в 1708 г. была устроена его казнь "в изображении", для чего была изготовлена кукла в человеческий рост, одетая в подлинную одежду гетмана и с лентой ордена св. Андрея Первозванного через плечо ( бежавший гетман был удостоен этого ордена ). Куклу собственноручно казнил Александр Меншиков ( четвертованием ). В 1718 г. аналогичную казнь устроили кукле генерала Ностица, бежавшего с русской службы с большой суммой казенных денег. Символическая казнь была осуществлена в 1775 г. над Пугачевым в Казани. Сам главарь повстанцев был казнен в Москве, а его портрет при массовом стечении народа был повешен в Казани.
Как долго, согласно отечественной "пыточной" традиции, оставались на месте казни тела ( части тел ) казненных?
Строгих ограничений на сей счет не существовало. Порой тела колесованных, разложенные на колесах, или отрубленные головы, одетые на колья, оставались на площадях довольно долго. Головы стрельцов, казненных Петром Первым после подавления "стрелецкого бунта", находились на кольях более трех лет. Максимальным, документально подтвержденным сроком, в течение которого отрубленная голова оставлась непогребенной, можно считать случай Авраама Лопухина, сторонника Царевича Алексея, казненного 8 декабря 1718 г. В апреле 1724 г. вдова Лопухина официально обратилась к Императору Петру Первому с просьбой выдать ей голову мужа для захоронения. В тот момент голова Лопухина была все еще выставлена на колу для всеобщего обозрения. Сами тела казненных для захоронения были выданы родственникам на праздник Пасхи в 1719 г. Т. о. голова Авраама Лопухина находилсь на колу 5 лет 4 месяца. Вообще, проблема захоронения останков казненных стояла довольно остро: городские власти явно не хотели и потому не спешили заниматься этим вопросом. Известны по меньшей мере 3 Императорских указа, изданных в 18-м веке, в которых содержалось прямое указание очистить улицы и площади городов от останков казненных людей.
Можно ли считать традицию надолго оставлять тела казненных преступников непогребенными специфически русской?
Нет, оснований таких нет. В Англии вплоть до второй трети 19-го столетия тела повешенных оставались висеть в петлях многие годы. Существовала даже традиция "повешения в цепях", когда тело повешенного опутывали цепью, дабы его останки не рассыпались в прах и не выпали из петли после истления человеческой плоти. Во Франции, на знаменитой громадной виселице, устроенной на холме Монфокон ( или Монтфокон ), одновременно находилось до 60 тел висельников. Монфокон был громадным сооружением, возвышавшимся над окружающими кварталами. Тела висели там до полного истления и повешенных на Монфоконе выдавать родственникам для захоронения не разрешалось. Их, кстати, вообще не хоронили. Останки казненных, после истления до костей, вынимали из петли и сбрасывали в огромный подвал под виселицей. После того, как от использования Монфокона в качестве места казни отказались и виселицу разобрали, подвал под ней, с высотой свода 4 м. оказался заполнен скелетами казненных почти доверху.
Offline
Страницы 1