Проблема женского мазохизма

globus · 23.05.2010 16:57:56

автор:
Карен Хорни

Проблема женского мазохизма.

По докладу, представленному на заседании Американской Психоаналитической Ассоциации

Интерес к проблеме женского мазохизма распространен далеко за пределами медико-психологических сфер, так как, по крайней мере для тех, кто изучает западную культуру, эта проблема затрагивает сами основы определения места женщины в культуре.

Факты, как мне кажется, свидетельствуют, что в нашей культуре мазохистский феномен чаще встречается у женщин, чем у мужчин

Имеются два подхода к объяснению этого наблюдения. Первый - это попытка выяснить, не присущи ли мазохистские тенденции самой женской природе. Второй - оценить роль социальных условий в происхождении существующих между полами различий в частоте мазохистских тенденций. В психоаналитической литературе, судя по работам таких авторов, как Шандор Радо и Хелен Дейч, до сих пор проблема рассматривалась только с точки зрения на женский мазохизм как на психическое последствие анатомической разницы полов. психоанализ, таким образом, предоставлял свой научный аппарат для поддержки теории исконного родства между мазохизмом и женским организмом.

Возможность социальной обусловленности с психоаналитической точки зрения пока еще не рассматривалась. Задача настоящей статьи - попытаться раскрыть соотношение биологических и культуральных факторов в этой проблеме, а также рассмотреть валидность имеющихся на этот счет психоаналитических данных и задаться вопросом, можно ли использовать психоаналитический метод для исследования возможной социальной обусловленности этого явления. Приведем вначале существующие на данный момент психоаналитические представления. Специфическое удовлетворение, которое ищет и находит женщина в половой жизни и в материнстве, носит мазохистский характер. Глубинное содержание ранних сексуальных желаний и фантазий, относящихся к отцу, составляет стремление быть изувеченной, то есть кастрированной им 1.

Менструация имеет скрытый смысл переживания мазохистского опыта. В половом акте женщина тайно стремится к насилию и жестокости, или - в психическом плане - к унижению. Процесс деторождения дает ей бессознательное мазохистское удовлетворение, также как и материнские обязанности по отношению к ребенку. Более того, если для мужчины характерны мазохистские фантазии или действия, это является выражением его подсознательного стремления играть роль женщины. Дейч 2 предполагает существование генетического фактора биологической природы, который ведет с неизбежностью к мазо-хистской концепции женской роли. Радо 3 указывает на неизбежное обстоятельство, направляющее сексуальное развитие по мазохистскому руслу. Существует разница мнений лишь в одном: представляют ли особые женские формы мазохизма отклонение в развитии женщины, или являются "нормальной" женской установкой. Предполагается, по крайней мере по умолчанию, что мазохистские наклонности также гораздо чаще встречаются у женщин, чем у мужчин. Такое заключение неизбежно, если придерживаться основной психоаналитической теории, что поведение в жизни в целом строится по образцу сексуального поведения, а оно у женщин считается мазохистским.

Поэтому, если большинство женщин или все они - мазохистичны в своем отношении к половой жизни и репродукции, то и во внесексуальных областях мазохисткие тенденции будут у них с неизбежностью проявляться гораздо чаще, чем у мужчин. Такие рассуждения показывают, что оба автора по существу имеют дело с проблемой нормальной женской психологии, а не исключительно с проблемой психопатологии. Радо утверждает, что он рассматривает только патологические явления, но из его теории о происхождении женского мазохизма нельзя не заключить, что половая жизнь подавляющего большинства женщин патологична. Разница между его взглядами и взглядами Дейч, утверждающей, что быть женщиной - значит быть мазохистичной, таким образом, скорее теоретическая, чем практическая. Нет надобности подвергать сомнению тот факт, что женщины могут искать и находить мазохистское удовлетворение в мастурбации, менструации, половом акте и деторождении. Никто не спорит, что это бывает. Вопрос в том, как часто это бывает, и почему так происходит. И Дейч, и Радо, занимаясь этой проблемой, полностью игнорируют вопрос о распространенности явления, так как твердо решили - психогенетические факторы так могущественны и вездесущи, что изучать распространенность явления совершенно излишне.

Что касается генезиса, оба автора полагают, что поворотный этап в женском развитии наступает, когда девочка осознает, что у нее нет пениса.

Предполагается, что шок от этого открытия будет долго на нее действовать

Для такого предположения имеются два источника данных: выявляемое при анализе невротических женщин желание обладать пенисом или фантазии о том, что он когда-то у них был; и наблюдения над маленькими девочками, выражающими желание тоже иметь пенис, когда они обнаруживают, что он есть у мальчиков. Этих наблюдений оказывается достаточно, чтобы построить рабочую гипотезу о том, что маскулинные желания того или иного происхождения играют роль в женской сексуальной жизни, и такая гипотеза может быть использована для объяснения некоторых невротических явлений у женщин. Следует помнить, однако, что эта гипотеза, а не факт, и что она даже как гипотеза не бесспорна.

Когда же нам заявляют, что стремление к маскулинности является динамическим фактором первостепенного значения не только у невротичных женщин, но и у любой женщины, независимо от ее индивидуальности и места в культуре, нельзя не заметить, что в поддержку этого заявления данных нет. К сожалению, вследствие ограниченности наших исторических и этнологических сведений, нам почти ничего не известно о психически здоровых женщинах и о женщинах, живущих в различной культурной среде. Таким образом, ввиду отсутствия данных о частоте, обусловленности и удельном весе наблюдаемой реакции девочек на открытие пениса, само предположение о том, что это - поворотный этап в женском развитии, побуждает к размышлениям, но едва ли может служить ключевым звеном в цепочке доказательств. Действительно, почему должна девочка превратиться в мазохистку, когда обнаруживает, что у нее нет пениса?

Дейч и Радо доказывают это разным путем. Дейч полагает, что "активно-садистское либидо, до той поры привязанное к клитору, отражается от барьера внутреннего осознания субъектом отсутствия у нее пениса... и отражается чаще всего в регрессивном направлении, к мазохизму". Этот скачок к мазохизму - "часть женской анатомической судьбы". Давайте спросим снова: "А где же факты?". Насколько я вижу, единственным фактом являются садистские фантазии у маленьких детей. Этот факт непосредственно наблюдается при психоанализе невротических детей (на что указывает М. Клейн) и реконструируется при психоанализе взрослых невротиков. Доказательств в пользу всеобщности этих ранних садистских фантазий нет, и итересно, например, присутствуют ли они у девочек американских индейцев и маленьких тробриандок. Однако, даже допуская эту всеобщность, требуется доказать еще три предположения, необходимых для полноты картины:

1. Что эти садистские фантазии генерируются активно-садистским катексисом либидо клитора
2. Что девочка отказывается от мастурбации на клиторе в связи с нарциссической травмой, обнаружив отсутствие пениса
3. Что либидо, активно-садистское до этой поры, автоматически разворачивается вовнутрь и становится мазохистским

Все три предположения представляются мне в высшей степени спекулятивными

Известно, что человека может испугать его собственная враждебность и вследствие этого он предпочтет страдательную роль, но как катексис либидо органа может быть садистским и затем развернуться вовнутрь - остается загадкой. Дейч хотела "изучить генезис феминности", под которой она понимает "феминный, пассивно-мазохистский характер ментальности женщин". Она подтверждает, что мазохизм - основная составляющая женской ментальности. Нет сомнения, что часто это именно так в тех случаях, когда мы имеем дело с женщинами-невротиками, но гипотеза, утверждающая, что это психо-биологически неизбежно для всех женщин, неубедительна. Радо более осторожен. Во-первых, он не начинает с попытки раскрыть "генезис феминности", а указывает на желание найти объяснение некоторым клиническим наблюдениям невроза у женщин и далее представляет ценные данные о различных видах их защиты против своих мазохистских побуждений.

Более того, он не принимает желание обладать пенисом за факт, а признает, что здесь могут возникать вопросы. Напомню, что я уже поднимала этот вопрос, а впоследствии это сделали Джонс и Лампль де Гро. Предложенные каждым из авторов решения никоим образом не совпадают. Джонс, Радо и я согласны в том, что маскулинные желания или фикция маскулинности - эта защита. Однако Джонс предполагает, что эта защита от опасности афанизиса, а Радо и я - от кровосмесительных желаний по отношению к отцу 4. Лампль де Гро считает, что стремление к маскулинности обязано своим возникновением ранним сексуальным желаниям по отношению к матери. Обсуждение наших разногласий вывело бы нас за рамки этой статьи. Поэтому, здесь я лишь скажу, что, по моему мнению, проблема еще не решена. Радо предлагает следующую схему развития девочки в мазо-хистском направлении после открытия пениса. Он согласен с Фрейдом, что это открытие - неизбежный нарциссический шок для девочки, но он думает, что последствия его зависят от различных эмоциональных условий.

Если открытие происходит в период раннего сексуального расцвета, то оно вызывает у девочки, согласно Радо, в дополнение к нарциссическому шоку, особенно болезненные переживания, так как она делает вывод, что мужчины получают от мастурбации больше удовольствия, чем женщины. Это переживание, думает Радо, так болезненно, что навсегда отравляет девочке удовольствие от мастурбации. Прежде чем мы увидим, как Радо выводит генезис женского мазохизма из такой предполагаемой реакции девочки, необходимо обсудить, каким же образом осознание возможности большего удовольствия другого может отравить доступное наслаждение, рассматриваемое в этом случае как наслаждение низшего ранга. Как такое предположение соотносится с тем, что мы видим в обыденной жизни? Можно подумать, что мужчина, считающий недоступную ему Грету Гарбо красивее других женщин, в результате "открытия" превосходства ее очарования утратит все удовольствие от общения с доступными ему женщинами? Разве для того, кому нравятся горы, может испортить всю радость от них мысль о возможно еще более приятном морском курорте? Конечно, иногда такое случается, но только с людьми определенного типа - исключительно, патологически жадными.

Принцип, применяемый Радо, никак нельзя назвать принципом наслаждения, скорее этот принцип жадности, и он, как таковой, хотя и ценен для объяснения некоторых невротических реакций, едва ли будет полезен при работе с нормальными детьми или взрослыми, так как, физически, противоречит принципу наслаждения. Принцип наслаждения подразумевает, что человек стремится извлечь удовольствие из любой ситуации, даже когда для этого нет не только максимальных возможностей, даже когда возможности мизерны. За нормальное протекание такой реакции отвечают два фактора: 1) высокая адаптивность и гибкость нашего стремления к удовольствию, отмеченные Фрейдом как характеристика здорового человека в отличие от невротика и 2) автоматически реализуемый процесс сверки наших необузданных желаний с реальностью, в результате которого мы осознаем или бессознательно принимаем, что для нас доступно, а что нет. Допустим, что процесс сверки с реальностью замедлен у детей по сравнению со взрослыми, но мы видим, что девочка, любящая свою тряпичную куклу, хотя и может горячо возжелать пышно разодетую принцессу с витрины, тем не менее будет весело играть со своей, если увидит, что ту красавицу ей никак не заполучить. Давайте, однако, примем на минуту предположение Радо, что девочка, до сих пор находившая удовлетворявший ее выход
для своей сексуальности, с открытием пениса теряет удовольствие от мастурбации.

Как это толкнет ее развитие к мазохизму?

Радо рассуждает так: чрезвычайная ментальная боль, причиненная открытием пениса, возбуждает девочку сексуально и это доставляет ей удовольствие взамен утраченного. Лишенная естественных средств, она с этого времени имеет единственный путь извлечения удовольствия - через страдание. Ее сексуальные стремления становятся и остаются мазохистскими. Она может впоследствии, находя цель своих стремлений опасной, выстраивать различные защиты, но сами сексуальные стремления определенно и перманентно возвращаются в мазохистское русло. Напрашивается один вопрос. Допустим, что девочка на самом деле жестоко страдает от представления о недостижимости грандиозного источника наслаждения. Но почему это должно возбуждать ее сексуально? Раз автор строит концепцию длящейся на протяжении всей жизни мазохистской установки на этой предполагаемой реакции, мы вправе ожидать доказательств ее существования. Но так как мы пока не получили таких доказательств, попробуем сами проанализировать аналогичные ситуации, которые могли бы придать этому предположению Радо правдоподобие. Подходящим примером, в котором бы выполнялись все условия случайности открытия девочки, может стать внезапное исчезновение возможности обычной сексуальной разрядки вследствие какого-то трагического происшествия.

Возьмем, например, случай мужчины, ведущего нормальную половую жизнь и вдруг попавшего в тюрьму под такой жестокий надзор, что все способы полового удовлетворения закрыты. Станет он мазохистом? Будут ли его возбуждать побои и издевательства, которые он видит, воображает или испытывает сам? Будет ли он фантазировать о том, как его преследуют и причиняют страдания? Нет сомнения, что бывает и такая, мазохистская, реакция. Но также нет сомнения, что это только одна из возможных реакций, и она наступит только у человека, имевшего мазохистские тенденции и прежде. Другие примеры приведут к тому же заключению. Женщина, брошенная мужем, лишенная источника непосредственного сексуального удовлетворения и не ожидающая ничего в перспективе, может реагировать мазохистски, но чем больше в ней здоровой уравновешенности, тем легче она перенесет временное лишение и найдет удовольствие в друзьях, детях, работе или других радостях жизни. Женщина отреагирует на такую ситуацию мазохистски, только если у нее и раньше обнаруживалась склонность к мазохистскому поведению.

Я осмелюсь предположить, что автор считает свое (достаточно спорное) предположение о реакции девочки самоочевидным из-за переоценки устойчивости и силы сексуальной потребности. Он словно приписывает этой потребности такую же нетерпеливую жадность, какая, как предполагается, присуща стремлению к наслаждению вообще; а говоря точнее, автор уверен, что если у человека перекрывают выход сексуальности, он немедленно должен хвататься за первую попавшуюся возможность для сексуального возбуждения и удовлетворения. Другими словами, реакции вроде той, которую описывает Радо, конечно существуют, хотя они никоим образом не самоочевидны и не неизбежны; их возникновение предполагает, что ма-зохистские импульсы существовали и раньше, а сами реакции являются только выражением мазохистских тенденций, а не их основой. Если следовать за ходом рассуждений Радо, то мы должны только удивляться тому, что мальчики не превращаются в мазохистов. Почти каждый маленький мальчик получает возможность заметить, что его пенис меньше пениса взрослого мужчины.

Он воспринимает это как то, что взрослый - отец или кто-то другой - может получить большее удовольствие, чем он сам. Идея о доступности кому-то большего удовольствия должна отравить его наслаждение от мастурбации. Он должен бросить это занятие. Он должен жестоко страдать ментально, а это возбудит его сексуально, он примет эту боль как суррогатное удовольствие и с той поры будет мазохистом. Но это, вроде бы, не часто случается. И последнее критическое замечание. Допустим, что открытие пениса причиняет девочке жестокие страдания; допустим, что идея возможности большего удовольствия портит впечатление от доступного; допустим далее, что душевная боль возбуждает ее сексуально и она находит в этом суррогатное сексуальное удовольствие, допустим даже справедливость этих спорных предположений, чтобы спросить: что побуждает ее искать удовлетворения в страдании постоянно?

Здесь, как мне кажется, есть расхождение между причиной и следствием

Упавший на землю камень останется лежать, пока его не сдвинут. Живой организм, трамвированный в какой-то ситуации, приспособится к новым условиям. Когда Радо предполагает, что в дальнейшем женщина выстраивает защиту от опасности мазохистских побуждений, он не подвергает сомнению длительный характер самих стараний защититься, считая, что силы, мотивирующие это однажды возникшее стремление защититься, остаются неизменными. Одна из величайших научных заслуг Фрейда состоит в том, что он энергично подчеркивал прочность детских впечатлений; но, однако, психоаналитический опыт показывает также, что эмоциональные реакции, имевшие место в детстве, сохраняются на всю жизнь только если их продолжают поддерживать различные динамически важные обстоятельства. Если Радо заранее убежден, что один-единственный болезненный случай, не отвечая внутренним потребностям личности, может оказывать длительное влияние на нее, тогда он, конечно, может высказывать предположение, что, хотя шок миновал, якобы болезненный для девочки факт отсутствия пениса остается, с вытекающим отсюда следствием прекращения мастурбации и устойчивой переориентации либидо в мазохистское русло.

Но клинический опыт показывает, что мазохизм у детей никак не связан с тем, мастурбируют они или нет 5, следовательно, разваливается и эта цепь возможных доказательств. Хотя Радо не предполагает, как Дейч, что такое травматич-ное событие случается в ходе развития женщины неизменно и неизбежно, он утверждает, что оно не может не происходить "потрясающе часто", и что девочка может, по его предположению, только в виде исключения избежать уготованного ей отклонения к мазохизму. Договорившись до того, что женщина почти всегда должна быть мазохисткой, он сделал ту же ошибку, которую склонны делать терапевты, когда они пытаются объяснить патологическое явление на расширенной базе - а именно, на неоправданном обобщении ограниченных данных.

Это, в принципе, та же ошибка, которую делали до него психиатры и гинекологи: Крафт-Эбинг, наблюдая, что мужчины-мазохисты часто играют роль страдающих женщин, говорит о мазохизме, как о роде чрезмерного усиления феминных качеств; Фрейд, отталкиваясь от этого же наблюдения, предполагает существование тесной связи мазохизма и феминности; русский гинеколог Немилов, под впечатлением страданий женщины при дефлорации, менструации и деторождении, говорит о кровавой трагедии женщины; немецкий гинеколог Липман, под впечатлением того, как часто женщины болеют, попадают в несчастные случаи, испытывают боль, предполагает, что уязвимость, раздражительность и чувствительность - основная триада женских качеств.

Таким обобщениям может быть только одно оправдание, а именно, гипотеза Фрейда о том, что нет фундаментального различия между патологическими и "нормальными" явлениями, что патология только отчетливее, как под увеличительным стеклом показывает процессы, протекающие у всех людей. Нет сомнений, что этот принцип расширяет наш умственный горизонт, но нужно осознавать, что и у него есть границы применимости. Это следовало, например, принять во внимание при изучении Эдипова комплекса. Вначале его существование и общий смысл были отчетливо увидены при неврозе. Это знание обострило наблюдательность психоаналитиков, так что они стали различать и более слабые указания на Эдипов комплекс.

Затем было выведено заключение, что это универсальное явление, которое только заметнее у невротических личностей

Этот вывод остается достаточно спорным 6, так как этнологические исследования показали, что специфическая картина, обозначаемая термином "Эдипов комплекс", возможно, и не существует в широком диапазоне культурных условий 7. Нужно, таким образом, сузить данное предположение до утверждения, что этот особый эмоциональный узор отношений между родителями и ребенком возникает только при определенных культурных условиях. При исследовании женского мазохизма был использован тот же принцип. Дейч и Радо были поражены частотой, с которой они обнаруживали мазохистскую концепцию женской роли у женщин-невротиков. Я думаю, что любой аналитик может провести те же или даже более точные наблюдения с помощью метода Дейч и Радо.

Проявления мазохизма у женщин теперь легко обнаруживают в результате наблюдения даже там, где они в ином случае могли бы пройти незамеченными: в социальных столкновениях женщин (полностью вне сферы психоаналитической практики); в изображении женского характера в литературе; при изучении женщин, придерживающихся каких-либо чуждых нам обычаев, например русских крестьянок, которые, по национальной поговорке, не чувствуют, что муж их любит, если он их не бьет. Перед лицом таких свидетельств психоаналитик приходит к выводу, что он столкнулся со всеобщим явлением, действующим на психоаналитической основе с постоянством закона природы.

Односторонность или позитивная ошибка в результатах происходит нередко из-за пренебрежения культурными и социальными условиями, в частности - из-за исключения из общей феноменологии женщин, живущих в иной цивилизации с иными традициями. На русскую патриархальную крестьянку при царском режиме постоянно ссылаются в спорах, чтобы доказать как глубоко врос мазохизм в женскую натуру. Однако эта крестьянка в наши дни превратилась в напористую советскую женщину, которая несомненно удивится, если о побоях заговорят как о признании в любви. Изменения же произошли в культуре, а не в личности женщин.

Вообще говоря, где бы ни возникал вопрос о частоте явления, он подразумевает социологические аспекты проблемы. Отказ психоаналитиков заниматься ими еще не исключает их существования. Отсутствие социологического подхода может привести к неверной оценке значимости анатомических различий и превращению их в причину явления, которое на самом деле частично или даже полностью обусловлено социально. Я думаю, что только синтез обоих условий позволит нам получить полное представление о природе явления.

globus · 23.05.2010 16:58:45

Для социологического и этнологического подхода были бы уместны следующие вопросы

1. С какой частотой встречается мазохистская установка по отношению к женским сексуальным функциям в различных социальных и культурных условиях?
2. С какой частотой по сравнению с мужчинами встречается мазохистская установка или проявления мазохизма в различных социальных и культурных условиях? Если оба исследования покажут, что мазохистская концепция женской роли и решительный перевес общемазохистских явлений у женщин по сравнению с мужчинами имеют место при любых социальных и культурных условиях, тогда и только тогда будет оправдан дальнейший поиск психологических причин такого положения вещей.

Если же такой вездесущий женский мазохизм не обнаружится, то от социолого-этнологических исследований хотелось бы получить ответы на последующие вопросы

1. При каких особых социальных условиях мазохизм чаще связан с женскими сексуальными функциями?
2. При каких особых социальных условиях общемазохист-ская установка чаще встречается у женщин, чем у мужчин?

Задача психоанализа в таком исследовании - вооружить антропологов психологическими данными. За исключением перверсий и фантазий при мастурбации, мазохистские наклонности и их удовлетворение бессознательны. Антрополог не может их исследовать. Ему нужны критерии, с помощью которых он может идентифицировать и наблюдать внешние проявления, которые с высокой вероятностью указывали бы на существование мазохистских влечений. По вопросу, касающемуся связи мазохизма с женскими сексуальными функциями, предоставить эти данные сравнительно просто. На базе психоаналитического опыта вполне резонно предположить мазохистские тенденции: - при высокой распространенности функциональных менструальных расстройств, таких как дисменорея и меноррагия; - при высокой распространенности психогенных нарушений при беременности и родах, таких как страх деторождения, беспокойство о нем, боли или применение искусственных средств, чтобы избежать боли;
- при высокой распространенности негативной установки по отношению к половой жизни, подразумевающей, что это унижение достоинства женщины, ее эксплуатация. Эти указания не надо принимать как безусловные, а скорее с двумя оговорками.

1. Кажется, стало уже обычным в психоанализе полагать, что боль, страдание или страх перед страданием обусловлены мазохистскими влечениями или имеют результатом мазохист-ское удовлетворение. Поэтому я считаю необходимым отметить, что такое предположение все еще требует доказательств. Ф. Александер, например, предполагает, что люди, карабкающиеся по горам с тяжеленными рюкзаками - мазохисты, особенно если есть автомобиль или железная дорога, которые гораздо легче доставят их на вершину. Может, это и так, но чаще причины таскать тяжелые рюкзаки самые прозаические.

2. Страдание или даже причинение себе боли у первобытных племен может быть выражением магического мышления, предназначенным для отвращения опасности и может не иметь ничего общего с индивидуальным мазохизмом.

Следовательно, подобные данные можно интерпретировать только на базе достоверных знаний о полном содержании племенной истории. Задача психоанализа по вопросу, относительно данных, указывающих на общую мазохистскую установку, гораздо труднее, потому что понимание явления в целом еще ограничено. Фактически, оно еще не продвинулось дальше утверждения Фрейда, что мазохизм как-то связан с сексуальностью и нравственностью. Остаются открытыми вопросы: является ли мазохизм преимущественно сексуальным явлением, распространяющимся на сферу нравственности, или нравственным явлением, распространяющимся на сферу сексуальности? Являются ли нравственный и сексуальный мазохизм двумя отдельными процессами или только двумя видами проявлений одного процесса? А может быть, мазохизм - это собирательное название ряда очень сложных явлений? Считается оправданным применение этого термина к широкому ряду внешних проявлений, потому что все они обладают общими чертами: склонностью к содержащим страдание фантазиям и сновидениям на тему страдания; к подстраиванию в реальности ситуаций, включающих страдание, или склонность чувствовать страдание в ситуации, не имеющей такого содержания для среднего человека.

Страдание может быть и физическим, и психическим

В нем достигается некое удовлетворение или облегчение, и поэтому к нему стремятся. Удовлетворение или облегчение может быть сознательным или бессознательным, сексуальным или несексуальным. Несексуальное назначение страдания может быть самое разное - это избавление от страха, искупление грехов, добывание позволения вновь согрешить, стратегия достижения цели, недостижимой иным путем, непрямые формы враждебности. Осознание широты спектра мазохистских явлений больше ставит в тупик и вызывает желание поспорить, чем ободряет, и эти общие утверждения, конечно же, мало чем могут помочь антропологам.

В их распоряжении, однако, будут более конкретные данные, если отбросить в сторону все научные тревоги об условиях и функциях и сделать базой для исследования антропологов только те видимые установки, которые наблюдаются у пациентов с отчетливыми и разнообразными мазохистскими наклонностями, проявляющимися в пределах психоаналитической ситуации. Для этой цели может пригодиться простое перечисление таких установок без подробного исследования индивидуальных условий, их породивших.

Излишне говорить, что не все мазохистские наклонности одновременно присутствуют у каждого пациента, однако синдром в целом столь типичен (как признает каждый психоаналитик), что если некоторые из этих черт видны в начале лечения, можно уверенно предсказать картину в целом, хотя детали могут быть различными. Детали имеют отношение к последствиям явления, к удельному весу мазохистских черт и к особенностям формы и силы защиты, выстраиваемой личностью против своих мазохистских наклонностей. Давайте рассмотрим, какие данные доступны для наблюдения у пациентов с мазохистскими наклонностями. Основные черты структуры их личности, как я их вижу, примерно таковы. Существует несколько путей, которыми можно найти успокоение от глубокого страха. Самоотречение - один путь; запрет - другой; отрицание страха и оптимизм - третий путь; и так далее.

Быть любимым - особый путь успокоить свой страх, используемый мазохистской личностью. Поскольку такой человек испытывает относительно беспредметную тревогу, он нуждается в постоянных знаках внимания и симпатии, а так как он никогда не верит в эти знаки дольше минуты, то его нужда в любви и дружбе ненасытна. Он, вообще говоря, очень эмоционален в отношениях с людьми, легко привязывается к людям, потому что ждет от них необходимого ему избавления от страха, и легко разочаровывается в людях, потому что никогда не получает и не может получить от них ожидаемого. Ожидание или иллюзия "великой любви" часто играет важную роль в его жизни.

Так как сексуальность - самый банальный путь к добыванию любви, он склонен переоценивать ее и держится за иллюзию, что в сексуальности - решение всех проблем в жизни

Насколько он сознает свое отношение к сексуальности или насколько легко он устанавливает сексуальные отношения, зависит от его запретов на этот счет. Если у него были сексуальные отношения или попытки их создать, то его история полна "несчастных лю-бовной", его бросали, разочаровывали, унижали и плохо с ним обращались. Во внесексуальных отношениях проявляются те же тенденции: от беспомощности, действительной или придуманной, от самопожертвования и смирения до роли мученика, до унижений, реальных или вымышленных, до оскорблений и эксплуатации. В то время, как сам он считает, что он и вправду бестолочь, или что жизнь и впрямь жестока, в психоаналитической ситуации мы видим, что это не факты, а лишь проявления упорной склонности видеть все именно таким образом. Эта склонность, более того, разоблачается в психоаналитической ситуации как бессознательная установка, мотивирующая его провоцировать нападения, чувствовать себя погубленным, опозоренным, разоренным, униженным без всяких реальных причин.

Так как дружба и доброе отношение других людей жизненно важны для него, он легко становится чрезвычайно зависимым и эта сверхзависимость ясно видна также в его отношении к психоаналитику. Причина, по которой он никогда не верит никакому реально хорошему к себе отношению (несмотря на то, что он держится за него, но не как за хорошее отношение, а как за страстно желаемое избавление от страха), состоит в его сильно заниженной самооценке; он чувствует себя ничтожным, абсолютно нелюбимым и не стоящим любви. С другой стороны, именно этот недостаток уверенности в себе заставляет его считать, что взывать к жалости и выставлять напоказ свою ничтожность, слабость и страдание - это единственное для него средство завоевать необходимую ему симпатию. Легко видеть, что снижение его самооценки укоренено в параличе того, что может быть названо "адекватной агрессивностью".

Под этим я подразумеваю способность к работе, включающую следующие атрибуты: инициативу, приложение усилий, доведение дела до конца, достижение успехов, настаивание на своих правах, умение постоять за себя, формирование и выражение собственных взглядов, осознание своих целей и способность планировать в соответствии с ними свою жизнь8. У мазохистской личности обычно в связи с этим имеются разнообразные запреты, возникающие в целом из-за чувства своей незащищенности или даже беспомощности в жизненной борьбе, и объясняющие последующую зависимость от других людей и предрасположенность искать у них поддержки или помощи.

Психоанализ раскрывает наклонность к отказу от любого соревнования как доступную наблюдению причину их неуверенности в себе. Их запреты, таким образом, являются результатом усилий поставить препятствие самим себе, чтобы избежать риска соревнования. Враждебные чувства, неизбежно возникающие на основе таких саморазрушительных наклонностей, также не могут быть выражены свободно, потому что угрожают возможности избавиться от страха, связанной с тем, чтобы быть любимым, главного источника спасения от тревоги. Слабость и страдание, уже выполняющие множество функций, здесь, таким образом, служат еще и для косвенного выражения враждебности. Мы рискуем совершить грубую ошибку, предлагая подвергнуть антропологическому исследованию этот синдром через доступные наблюдению психологические установки.

мазохистская установка не всегда проявляется как таковая, потому что она часто маскируется защитой и показывается на свет только после того, как защита снята

Так как анализ этой защиты несомненно выходит за рамки возможностей антропологического исследования, за ее проявления будет принято то, чем она выражается внешне (примут за "чистую монету"), и в результате такие случаи мазохистской установки неизбежно ускользнут от наблюдения. Чтобы избежать ошибки, исследуя только доступную наблюдению мазохистскую установку, безотносительно ее глубинной мотивации, я предлагаю антропологам искать ответы на следующие вопросы: при каких социальных или культурных условиях мы чаще обнаруживаем у женщины, чем у мужчин:

- проявление запретов на прямое выражение требования ли агрессии; отношение к себе, как к существу слабому, беспомощному или ничтожному и неявное или явное требование за это внимания к себе и особых преимуществ; - эмоциональную зависимость от противоположного пола;

- проявление наклонностей к самопожертвованию, смирению; ощущению, что тобой пользуются, эксплуатируют; перекладывание ответственности на противоположный пол; - использование слабости и беззащитности как средства привлечения и подчинения себе противоположного пола 9.

Помимо этих формулировок, которые являются прямым обобщением опыта работы психоаналитиков с женщинами-мазохистками, я могу предложить некоторые обобщения причин, располагающих женщин к мазохизму. Распространенности мазохизма следует ожидать в культурной среде, где действуют один или более следующих факторов:

- выходы для сексуальности чувств и открытого проявления перекрыты;
- ограничивается число детей, так как рождение и воспитание детей приносит женщине различного рода удовлетворение: дает выход ее нежности, ее желанию чего-то достичь в жизни, поднимает ее самооценку; ограничение в числе детей влияет тем сильнее, чем более социальная оценка женщины зависит от числа ее детей и уровня их воспитания;
- женщина считается существом, которое в целом ниже мужчины, так как это ведет к снижению женской уверенности в себе;
- женщина экономически зависит от мужчины или семьи, так как это способствует эмоциональной адаптации путем зависимости;
- деятельность женщин ограничивается сферами, где все строится на эмоциональных связях: семьей, религией и благотворительностью; - имеется избыток женщин брачного возраста, особенно, когда замужество предоставляет принципиальную или единственную возможность для сексуального удовлетворения, рождения детей, ощущения защищенности и социального признания 10.

Последнее условие имеет особое отношение к обсуждаемому вопросу, поскольку способствует (как и условия № 3 и № 4) эмоциональной зависимости от мужчины и, вообще говоря, не самостоятельному развитию, а подстраиванию под образцы и стандарты существующей мужской идеологии. Оно является существенным также потому, что привносит в отношения между женщинами особенно сильную установку на соперничество, отказ от которого - важный фактор в зарождении мазохистских тенденций.

Все перечисленные факторы частично совпадают

Так, например, ориентации на соперничество в сексуальной сфере между женщинами будет еще сильнее, если одновременно перекрыты другие выходы для стремления соревноваться, скажем, за высокий профессиональный уровень. Это позволяет предполагать, что мазохистские отклонения в развитии обусловливает не один какой-то фактор, а скорее их взаимодействие и взаимовлияние.

В частности, следовало бы обсудить возможность того, что если в культуре присутствуют некоторые или все перечисленные факторы, то в ней возникают определенные идеологические схемы, касающиеся "природы" женщины, такие, как доктрина о том, что женщина от природы слаба, эмоциональна, наслаждается зависимостью, имеет ограниченную способность к самостоятельной работе и мышлению. Возникает искушение включить в эту категорию и убеждение психоаналитиков, что женщина по натуре - мазохистка. Совершенно ясно, что функция такой идеологии - не только примирить женщину с ее подчиненной ролью, представляя эту роль, как единственно возможную, но также заставить ее поверить, что эта роль - именно то, о чем она мечтала, идеал, за который можно и нужно бороться. Влияние этой идеологии на женщин подкрепляется реально тем, что мужчины чаще выбирают женщин, обладающих этими специфическими чертами.

Из этого следует, что эротические возможности женщин зависят от ее соответствия образу, который считается ее "истинной природой". Поэтому, не будет преувеличением сказать, что в такой социальной среде мазохистские установки (или, скорее, мягкие формы мазохизма) поощряются у женщин и презираются у мужчин. Такие качества, как эмоциональная зависимость от противоположного пола ("цепкость плюща"), погруженность в "любовь", запрет на открытое выражение чувств, на независимое развитие и т. п. считаются весьма желательными у женщин, но позорны и достойны насмешек у мужчин. Очевидно, что подобные факторы культуры оказывают мощное влияние на женщин. Настолько мощное, что в нашей культуре женщине трудно найти выход и не стать хоть немножко мазохисткой, от одного только воздействия культуры, даже без участия факторов анатомически-психологического характера, которые тоже имеют свойство давить на человека.

Некоторые авторы (и Хелен Дейч среди них), обобщив психоаналитический опыт работы с женщинами-невротиками, считают, что возникшие под влиянием культуры комплексы, на которые я здесь ссылаюсь, являются прямым следствием анатомически-психологических характеристик женщины. В общем-то бесполезно спорить с такими обобщениями, пока не проведены уже упомянутые антропологические исследования. Однако, давайте рассмотрим особенности соматической организации женщин, которые действительно могут способствовать принятию мазохистской роли.

Мне кажется, что почву для произрастания мазохистских явлений могут подготовить следующие анатомически-психологические факторы: - мужчины в среднем физически сильнее женщин; согласно этнологическим данным, это различие между полами приобретенное, тем не менее, оно существует в наши дни; хотя слабость еще не тождественна мазохизму, осознание своей меньшей физической силы может способствовать появлению эмоциональной концепции мазохистской установки у женщин; - возможность изнасилования также может вызвать у женщины фантазию о нападении, подчинении, получении ран:

- менструация, дефлорация и деторождение, поскольку это кровавые и болезненные процессы, тоже с готовностью служат реализации мазохистских устремлений;
- биологически обусловленная ассиметрия участия в половом акте также способствует формированию мазохизма;

садизм и мазохизм не имеют в своей основе ничего общего с половым актом

Но женская роль в половом акте (в женщину проникают) предоставляет больше возможностей для личных ложных истолкований (когда в них есть потребность) своей роли - как мазохистской, а мужской роли - как садистской. Биологические функции женщины сами по себе не имеют мазохистского подтекста и не ведут к мазохистским реакциям, но если у женщины есть мазохистские потребности иного происхождения11, то эти функции легко вовлекаются в мазохистские фантазии, что в свою очередь приспосабливает их для получения мазохистского удовлетворения.

Сверх признания возможности некоторой подготовленности женщин к принятию мазохист-ской концепции ее роли, любые дополнительные утверждения, вроде сродства ее функций и мазохизма, гипотетичны; и такие факты, как исчезновение мазохистских наклонностей после успешного психоанализа или результаты наблюдений над женщинами-немазохистками (которые, в конце концов, существуют), предупреждают нас, что не следует эти элементы подготовленности переоценивать.

Подведем итог. Проблема женского мазохизма не может быть отнесена только к особенностям анатомических, психологических и психических характеристик женщины, но должна рассматриваться как во многом обусловленная культурой или социальной средой, в которой развивалась конкретная женщина-мазохистка. Точный удельный вес каждой из этих двух групп факторов не может быть оценен, пока мы не располагаем результатами антропологических исследований, использующих валидные психоаналитические критерии и проведенных в различных культурах, значительно отличающихся от нашей. Ясно, однако, что важность анатомических, психологически и психических особенностей была некоторыми авторами сильно преувеличена.
----------------------------
1 Хорни, безусловно, умышленно примитивизирует существовавшие в раннем психоанализе схематические упрощенные представления, и делает это, по-видимому, отчасти в силу ее соперничества в области женской психологии с уже многократно упомянутой Хелен Дейч

2 Дейч X. "Женский мазохизм и его отношение к фригидности" Intern. Zeitschr. f. PsychoanaL, II (1930).
3 Радо Ш. "Страх кастрации у женщины". Psychoanalytic Quarterly, III- IV (1933)
4 Я больше не придерживаюсь этого взгляда по причинам, которые будут изложены в следующий раз. Фактически я склонна согласиться с мнением Радо, хотя я пришла к такому заключению по другим причинам.

5 Согласно сообщению Давида М. Леви, который приводит в пример клинические случаи девочек, фантазирующих о собственном избиении во время мастурбации. Он утверждает, что ему не известно ничего о прямой связи между мазохизмом и отсутствием генитальных манипуляций.

6 Автор имеет в виду полемику, существовавшую на период написания этой книги и связанную с публикацией упоминаемой ниже работы Ф. Бема
7 Бем Ф. "Об истории Эдипова комплекса". Intern. Zeitschr. f. PsychoanaL, I (1930).
8 В психоаналитической литературе Шульц-Хенке в работе "Судьба и невроз" делает особое ударение на патогенетической важности запретов в этом отношении
9 Читателя-психоаналитика удивит, что, перечисляя все эти факторы, я не ограничилась теми, которые оказывают влияние только в детстве. Нужно принять во внимание, однако: - девочка вынужденно чувствует влияние этих факторов только опосредованно - через влияние, которое они оказали на женщин ее окружения; - хотя мазохистская установка (как любая невротическая установка) создается, в основном, в детстве, в среднем случае все определяют условия дальнейшей жизни, если, конечно, условия детства не были так суровы, что только они одни определенно ответственны за формирование характера.

10 Мне приходит в голову, что социальная регуляция, такая, как устройство браков семьями, сильно смягчила бы действие этого фактора. Это рассуждение также проливает свет на предположение Фрейда о том, что женщины, в общем, ревнивее мужчин. Утверждение, возможно, справедливо для немецкой и австрийской культуры, однако неубедительным кажется, что ревнивость женщин проистекает из чисто индивидуальных анатомически-физиологических источников (зависть к пенису). Хотя это и может быть именно так в частных случаях, но обобщение, сделанное независимо от социальных условий, вызывает те же самые, ранее уже приведенные, возражения.

11 Я приведу в следующем сообщении факторы, которые я считаю источником мазохистской установки

Угрюмый · 23.05.2010 20:15:07

globus. Меня немного смущает название темы. Разве это проблема ?
Я вообще не вижу здесь никакой проблемы.

globus · 23.05.2010 20:42:05

Угрюмый пишет

globus. Меня немного смущает название темы. Разве это проблема ?
Я вообще не вижу здесь никакой проблемы.

дык не я так статью называла
а
Карен Хорни
)))
у меня вообще проблем нет в те моменты, когда я бываю мазохисткой
у меня проблемы, когда я ей не бываю в основном
когда в ваниль возвращаюсь))))

#1 23.05.2010 16:57:56

Проблема женского мазохизма

#2 23.05.2010 16:58:45

Re: Проблема женского мазохизма

#3 23.05.2010 20:15:07

Re: Проблема женского мазохизма

#4 23.05.2010 20:42:05

Re: Проблема женского мазохизма

Подвал раздела